Семья Жумабаевых
Зарисовка о Магжане
Магжан Жумабаев - родной брат моего отца Кали-жана. Я родилась в 1934 г. Естественно, знала о нем только из рассказов моего отца, его родных братьев Мухамеджана, Салимжана, двоюродных — брата Нурмагамбетова Сергазы и сестер Бибизайып и Райхан, а также от брата Бибизайып — многострадального поэта Хамзы Абдуллина и др.
Облик Магжана в их рассказах соответствует описанию поэта Владимира Шестерикова. «Его называли казахским Пушкиным, сравнивали с Байроном и Шекспиром, говорили, что внешне он чем-то даже похож на Сергея Есенина — то ли волнами вьющихся волос, только не русых, а черных как смоль, то ли открытой, как североказахстанская степь, и распахнутой навстречу самой жизни искренностью в глазах, только не синих и озорных, а темных, как степная ночь, и, кажется, чуть подернутых дымкой печали, что по утрам таяла над войлоком юрт его родного аула, то ли по-есенински пронзительными до слез, полными глубочайшего лиризма стихами, музыка которых понятна душе».
Хамза Абдуллин писал, что на родине Магжана бытовала легенда о том, как бабушка Магжана, Койдык, будучи в положении, пожелала волчьего мяса, поэтому Бекена (отца Магжана) и его детей называли потомками волка. «Они были упрямые, настойчивые, решительные, а также стройные, статные и красивые».
Упорство и решительность проявились у Магжана в 4 года. Заглядывая в класс, где занимались старшие братья, он запоминал наизусть все, что там изучали. Затем он переступил порог класса и ответил за братьев на вопросы учителя. Пораженный учитель посадил его за парту и объявил учеником.
«Как прозорлив был его дед Жумабай, заявивший: «Этот внук прославит меня!» — вспоминали папины братья.
Жажда знаний заставила Магжана рано, в 12 лет, уйти из дома. Поэтому воспоминания о его детстве и юности у родственников довольно скудные. Они больше говорили о его необыкновенных способностях, знали его стихи наизусть и гордились им.
Магжан любил своих близких, боготворил маму Гульсум. Из холодных сырых застенков тюрем он в стихах обращался к ней и просил, чтобы его скорбь услышала мама. Магжан очень тосковал о ней. В редкие приезды домой нельзя было не заметить, с какой нежностью он относился к родным, особенно к сестрам. Братья Магжана рассказывали, как Жамал Тастемирова, его двоюродная сестра, пожаловалась Маг-жану, что ее хотят выдать за богатого, но нелюбимого. Магжан, быстро сочинив стихотворение, всю ночь репетировал с ней, как надо его читать, чтобы сватам стало понятно, какая у них будет сноха. На другой день Жамал очень выразительно, размахивая руками, декламировала стихотворение о судьбе женщины в настоящем и будущем. Сваты поняли, что от такой снохи толку в их устоявшемся укладе жизни не будет, и ретировались. Через некоторое время она вышла замуж за любимого человекам, адвоката Бердыхожина Тауфика, но его репрессировали; Жамал очень молодой стала вдовой с тремя детьми на руках.
Магжан искренне влюбился и был любим самыми красивыми женщинами. Одной из них была Гульсум, сестра известного в Татарии писателя Камалова. Гульсум в 1914 г. окончила Институт благородных девиц в г.Санкт-Петербурге. Во время первой мировой войны она организовала санитарный отряд из татарских и башкирских девушек, действовавший на территории Турции. Впоследствии Гульсум вышла замуж за богача Акчурина, который, испугавшись большевиков, переехал из г.Уфы в г. Петропавловск. Она преподавала математику на учительских курсах, где работал и Магжан. Гульсум была прекрасна и недоступна. Только благодаря своему поэтическому таланту и обожанию Магжан завоевал ее сердце на многие годы. Любовь Магжан к Гульсум воспета в многочисленных стихотворениях, посвященных ей.
Расставшись с Гульсум, Магжан позднее красивой, чистой любовью воспылал к гимназистке Жамиле Куанышбаевой. Она была красива и умна. Но злой рок не дал Магжану жениться на любимой. Ее дети сейчас живут в г. Алматы. Сын Бекмухамедов Арыстан — доктор геологических наук. Встретившись однажды с ним в гостях, мы долго говорили о Магжане и его маме, расстроились, я заплакала. Когда у нас спросили, что с нами, мы ответили: «Я плачу потому, что Магжан немог жениться на его маме; он расстроен, потому что мама не вышла замуж за Магжана». Это было и смешно, и грустно. Судьба Жамили сложилась не очень удачно.
О том, как воспринимали Магжана в обществе, мне рассказал доцент КазПИ им.Абая Бакшилов: «Мне было 15 лет. На одной из вечеринок все с нетерпением ждали Магжана, особенно девушки и женщины. Он пришел с опозданием, яркий, красивый. Одет был необычно. Скинул макинтош, небрежно бросил белые перчатки. Извинился. Но дамы сразу попросили за опоздание плату стихами экспромтом. Стихи были выданы, великолепные, блестящие, искрящиеся юмором».
Замечательный писатель-архивист Амантай Сата-ев передал мне воспоминания о Магжане писателя Ю.О.Домбровского. Амантай встречался с Юрием Осиповичем в г.Москве в 1968 г. Домбровский вспоминал: «Я жил с Магжаном-ага на квартире в г.Алма-Ате целый месяц. Работал я в музее атеизма. Магжан-ага дома вырезал из дерева фигурки лошадей, петухов, зайцев, коров и т.п. Жили тогда бедно, было голодно. Вот эти детские деревянные игрушки я продавал на Никольском базарчике. На вырученные деньги покупал хлеб и молоко. Магжан-ага на оставшиеся деньги просил купить краски, говорил, если не хватит денег, то надо купить только зеленые и желтые, так как если их смешать, можно получить красный цвет. Однажды я ему предложил «удревнить» его фигурки, вываляв их в грязи. Тогда, как работник музея, я мог бы их купить у него для музея. Так и сделали. Вероятно, они и сейчас лежат в запасниках музея...»
Репрессированная родня поэта
У Магжана было шестеро братьев и две сестры. Два старших брата, Абамуслим и Кахарман, в 1937 г. пропали без вести. До сих пор не знаем, где покоится их прах. Внучка Абамуслима, Улжан Муслимова, является наследницей Магжана. Брат Мухамеджан отсидел в тюрьме десять лет. С ним я встретилась в 1980-е годы. Это был высокий, светлый, красивый человек. Несмотря на свои 82 года, он сохранил позитивное восприятие жизни. Он был энциклопедией нашей семьи, познакомил меня с генеалогическим древом рода Жумабаевых. Мухамеджан всегда искал всех нас, разбросанных судьбой по стране. Очень переживал, что заболел и не смог съездить в п. Уренгой, где жила еще одна моя родственница. На его похоронах говорили, что ушел «последний из могикан».
Салимжан, следующий за Мухамеджаном, в 1931 г. поехал в г. Ленинград к осужденному Магжану, чтобы как-то облегчить его судьбу. Деньги для поездки выручили, продав двух собственных лошадей, но не предусмотрели, что лошади стояли на учете в колхозе как скот богачей. Действия Салимжана были квалифицированы как вражеские, и его осудили. В тюрьме он сидел с профессором Е.Бекмахановым. После тюрьмы он долгое время был в бегах, несколько лет жил и работал в цирке г. Ленинграда — смотрел за лошадьми. В 1934 г. вернулся домой, работал в колхозе бригадиром. В 1951 г. Салимжана вторично арестовали. Его обвинили в том, что брат Магжан написал поэму о Кенесары, что младшие братья Калижан и Сабыр-жан живут в Америке. Только в 1955 г., когда наступила «хрущевская оттепель», его выпустили.
Мой отец Калижан и его младший брат Сабыржан нашли приют в песках Киргизии. Но и там они боялись долго оставаться на одном месте, постоянно кочевали по Киргизии, Узбекистану, России. Мой отец, изменив фамилию на русский лад, окончил один из финансовых институтов РСФСР. Работал главным ревизором Министерства финансов Казахской ССР, затем, все-таки опасаясь, что его признают братом Магжана, переехал в г. Фрунзе. Работал начальником аптекоуправления, там и умер. Папа был очень красивый человек. Летом он одевался во все парусиновое, любил белоснежные манишки, на носу — пенсне с цепочкой, в руках, даже без надобности, — изящная тросточка и прочие атрибуты сноба. Киргизы, пришедшие на его похороны, говорили: «Умер наш «Чехов».
Самый младший брат Сабыржан после Киргизии долгое время жил в местечке Биликоль Джамбулской области. В паспорте записался киргизом и умер киргизом. Женился на русской. Дети его живут, слышала, в гг.Жезказгане и Санкт-Петербурге. Их зовут Владимир, Юрий, Олег, Игорь и Михаил. Возможно, отец имена такие дал сыновьям, чтобы их не признали родными опального поэта. По линии общественного фонда Магжана Жумабаева ведутся их поиски. Две сестры, Куляндам и Гульбахрам, умерли от тоски, потеряв всех семерых братьев. Только от одного из семерых сыновей досталась горсточка земли на могилу родителей.
Репрессиям подвергались и менее близкие родственники Магжана. Его двоюродный брат Нурмагамбетов Сергазы 10 лет отсидел в Волголаге. У трех двоюродных сестер Магжана, Тастемировых Жамал, Злихи, Софьи мужья были репрессированы. Не остались в стороне от репрессий и его сваты. 10 лет скитался по тюрьмам Европы брат снохи Магжана, Хамза Абдуллин, по возвращении на Родину он вновь был сослан на 10 лет на Колыму.
Судьба братьев Магжана не могла не отразиться на их детях. Все они сполна испытали, что значит быть «отпрысками врагов народа». Меня 6-месячную увезли из г. Петропавловска в г. Омск, потом я жила в ауле N 7 на берегу р. Иртыша в Павлодарской области, затем — в казахском колхозе в Омской области. В 5 лет я осознала, что у меня нет ни отца, ни матери. Может поэтому я, чувствуя отсутствие защиты, доб-росовестно выполняла все порученные работы. В 6 лет, полураздетая, собирала колоски в мерзлой земле, пальцы опухали от холода. Принеся колоски домой, мы, дети, высушивали их, затем по утрам мололи на ручной мельнице. Я помню очереди за куском хлеба в войну, буржуйки, страшную завшивленность (голод делал свое дело) и такую роскошь, как сахарин. В 8 лет я продавала лепешки на вокзале, ездила на поезде на ст. Коломзино и, расстелив полотенце, продавала чай, в 12 лет — зеленый лук, который никто ни разу не купил. В 10 — 12 лет сердце разрывалось от унизительного положения. Постоянно не покидало ощущение какой-то заброшенности, глубокой тоски и скорби. Это сказалось на моем характере. В 7-м классе дневной школы я уже работала.
Лет в 12 меня потихонечку начали просвещать, откуда я родом. Естественно, возникало много вопросов. Информацию впитывала в себя молча, всегда чего-то боялась, не могла защитить себя. Я слишком долго жила в отрыве от родственников, поэтому когда постепенно находила их, радости не было предела. В 1955 г., когда у меня уже было двое детей, случайно встретилась с отцом. Я много узнала от него, чем можно по-настоящему гордиться, о жизни моих родных и о дяде Магжане.
Страшная доля поколения Магжана и их детей — это бесконечная душевная боль. К счастью, третье поколение нашего рода этого не испытало.
Райхан ЖУМАБАЕВА,
председатель общества
фонда Магжана Жумабаева,
дочь родного брата Магжана — Калижана.
//Казахская и мировая литература.-2006.-№5-С.31-32
