Муталлап Кангожин: "Слово моё не боится оков"
В девяностые годы прошлого столетия я работал председателем областного комитета по телевидению и радиовещанию. Всегда, будучи в командировках, искал встреч с местными аксакалами. В спокойных и незатейливых с ними разговорах о житье-бытье интересовался между прочим, знают ли они Магжана. Многие из них слышали, что был такой поэт, а стихов его зачастую не знали. И это не удивительно. Во времена молодости моих собеседников люди боялись даже вслух произносить его имя. Боже упаси еще читать его стихи Это было равносильно смерти. Мне порой кажется, что страх перед наказанием до самой кончины засел в каждом казахе тех лет.
Как-то летом казахская диаспора Петуховского района соседней Курганской области пригласила на свой курултай группу североказахстанцев. В составе делегации был и я. С собой взял телеоператора. По доброй привычке планировал встретиться и поговорить с местными старейшими своими соплеменниками: может, они что-то расскажут интересное. Тем более многие из них в смутные времена с семьями спасались бегством кто в Россию, кто в Монголию, а кто и в Китай и другие страны. Но и на чужбине свои традиции и обычаи, свой менталитет они свято берегли.
Народу на курултай собралось много. Вижу, начал пробираться ко мне среднего роста, сухощавый, смуглый аксакал. Аккуратно подстрижены борода и усы. Несмотря на возраст, лицо без явных морщин. Первым приветствую его. Разговорились. Оказывается, недавно он меня видел по телевизору, когда я читал поэму Магжана Жумабаева «Батыр Баян», и здесь сразу узнал.
- Мало пока кто знает о нашем Магжане, поэтому знакомим через телевидение земляков с его биографией и произведениями, - отвечаю ему.
- Айналайын, я же встречался с этим человеком, - грустно обронил аксакал и заплакал...
-Родом я из аула Тауагаш Ленинского района,-продолжил мой собеседник. - Корни мои из рода кереи-шагалак. В 1928 году мы откочевали в эти края. Так и остались здесь
- Наверно, дети есть, внуки,- пытаюсь втянуть в разговор аксакала.
- Четыре внука, айналайын, у меня на руках. Растут, слава Аллаху. Живу хорошо. Меня зовут Тилембай, я сын Балгабая. Мне 83 года. Много ездил, много видел..
- Вы сказали, что видели Магжана, расскажите…
- Это было так,- начал свой рассказ аксакал.-В Исилькуле я жил по соседству со старшим братом Магжана Кахарманом. Был он высокого роста, крупный и видный такой мужчина. Как-то утром приходит Кахарман ко мне и прямо с порога спрашивает: «Дорогой мой, хочешь с хорошим человеком познакомиться?»
Мне в ту пору стукнуло 25 лет. И мой ответ был ему скор:
-Конечно же хочу!
- Тогда, мой дорогой, поезжай в Петропавловск, где познакомишься с Магжаном. Его недавно освободили из тюрьмы. Надо навестить. Запрягу свою кобылу, а пристяжным пойдет твой стригун. Поедете втроем - моя жена и сын Гадилша. Понимаешь, мне ехать нельзя. Могут узнать. Живет Магжан на улице Безбожной, недалеко от синей мусульманской мечети. Увезете ему кумыс и овечку. Договорились?
-Хорошо, согласен.
В тот же день мы тронулись в путь. Было начало лета. В Булаеве заночевали. Вечером другого дня добрались до Петропавловска. Магжан ага, оказывается, предчувствовал, что к нему приедут гости, и сидел и ждал у окна. Увидев подъезжавшую подводу, он мигом выскочил из дома и начал открывать ворота. Вежливо и душевно поздоровался с каждым из нас. Гостеприимно пригласил в дом. Немного погодя я решил выйти распрячь лошадей. А Магжан ага с этим делом уже управился. Ну, думаю, хоть овечку сам зарежу. Тут Магжан ага мне:
-Спасибо, дорогой, год прошел, как я не занимался этим делом. Предоставь это удовольствие мне. А ты отдохни с дороги, заходи в дом. Я мигом управлюсь.
Заночевали мы тогда у Магжана. Проговорили с ним всю ночь.
- Магжан ага, как я понимаю из вашего рассказа, вы же не выступаете против советской власти. Тогда почему вас посадили в тюрьму?
-Аи, айналайын, я продолжаю еще сидеть в тюрьме и не считаю, что освободился. Они год решили понаблюдать за мной. Немного помолчав, Магжан ага прочел мне несколько строк из своих стихов:
Изранено сердце мое.
Жизнь обернулась тюрьмой,
Но слово мое не боится оков.
Силой его не удержишь.
И горит, пламенея, душа
От тяжести жизни народа.
В прошлом - радость моя.
Впереди - неизвестность.
Это меня не пугает.
Милым прошлым живу.
Врачую раны Словом.
Знаю, что сам себя сжигаю,
Ибо тлеть я неумею...
(Подстрочный перевод)
-Я знаю, что сам себя бросаю в костер, но ничего поделать с собой не могу,- продолжил Магжан ага. -Я был на стороне Алашорды. Планировал рассказать народу о руководителях этой организации. В поисках материалов поехал в Кокчетав, где встретился с одним аксакалом.
Всю ночь напролет он читал мне по памяти великолепные дастаны, поэмы, рассказы о казахских батырах. Под впечатлением той встречи я написал поэму в 300 строк о батыре Баяне. Властям это произведение не понравилось. С этого и начались гонения...
- В ту ночь у Магжана,- продолжил свой рассказ Тилембай ага,- я переписал сказ о Баяне. Вчера, когда по телевизору вы читали поэму, я вслух читал ее вместе с вами. Смотревшая со мной телевизор сватья очень удивилась.
-Смотрите, смотрите, ата тоже читает Магжана...
- Много лет прошло с тех пор,- задумчиво продолжил аксакал. - Хорошо помню его спокойную речь, высокую стройную фигуру. Запомнилась белизна его лица. Да каким ему еще быть после тюрьмы ? А как он красиво и умно говорил, как читал свои стихи, поправив слегка тронутую серебром смоль черных волос! Образ его всегда со мной. И ту единственную встречу с Магжаном буду помнить всю жизнь. Он жил и творил для нас, казахов. И за это поплатился жизнью. Разве это можно забыть? Прости, айналайын, сердце что-то зашалило...
И в повлажневших глазах аксакала блеснула скупая мужская слеза...
Перевод с казахского
Серика МУКАНОВА
Кангожин М. «Слово мое не боится оков» // Северный Казахстан. – 2008. – 20 июня. – С.4.
